11 февраля 2025
ГЛАЗАМИ РЕБЁНКА
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ТЕАТР российской армии
ОТЗЫВ НА СПЕКТАКЛЬ
«СЕРАЯ ЗОНА»
Думаю, этот спектакль войдёт в новейшую театральную историю как образец того, с чего началось осмысление темы событий на Донбассе в русском театре.
Это действительно одна из первых работ в российском пространстве, вышедшая из эскизов лаборатории современной драматургии. Тем и интересно её художественное решение.
Постановка театра Российской Армии не относится к театру политическому, театру дискуссионному. Это театр психологический, выросший из физического этюда: мать и ребёнок болеют в сыром подвале обстреливаемого города. Кашель, озноб, грубая многослойная одежда, холод, плохое освещение. Тема страданий простых людей, знакомая нам по «Детям подземелья» Короленко и «На дне» Горького, в её современной интерпретации.
Неожиданное решение, поскольку пьеса Светланы Тишкиной «Ложь во спасение», ставшая основой спектакля, относится к драматургии именно остро полемической, берущей истоки из нарратива газет и телепрограмм.
Когда я читала саму пьесу, то физически ощущала ярость человека, готового до хрипоты, до сорванного голоса отстаивать свои убеждения, отбиваться от наглости пропаганды, защищая собственные достоинство и здравомыслие. Ярость того, кто отказался следовать повестке Майдана и не побоялся говорить об этом вслух, кипит буквально в каждой строчке. Отсюда резкость, непримиримость, категоричность фраз. Именно из этой ярости и разгорелись события 2014 года.
Озвучить такое и не превратить спектакль в митинг невозможно. Ведь пьеса «Ложь во спасение» максимально заряжена аргументами и контраргументами, её высказывание близко к крику.
Однако митинги остались в прошлом, словесные баталии перешли в бои настоящие. Что делать? Повторять со сцены то, что воспламеняло сердца 10 лет назад? В ситуации после начала СВО этого уже недостаточно. И драматург находит действенное решение: вложить часть пропаганды в уста ребенка, русскоязычного мальчика, которому довелось расти в период насильственной украинизации.
Вот он, момент, переводящий тему в перспективу будущего. Снижается накал непримиримости, уходит взрослая убийственность аргументов, возрастает уровень терпения и ответственности за каждое произнесённое слово. Надо объяснять. Надо переубеждать. Без этого тупик. Вечный подвал, ловушка.
Это действительно одна из первых работ в российском пространстве, вышедшая из эскизов лаборатории современной драматургии. Тем и интересно её художественное решение.
Постановка театра Российской Армии не относится к театру политическому, театру дискуссионному. Это театр психологический, выросший из физического этюда: мать и ребёнок болеют в сыром подвале обстреливаемого города. Кашель, озноб, грубая многослойная одежда, холод, плохое освещение. Тема страданий простых людей, знакомая нам по «Детям подземелья» Короленко и «На дне» Горького, в её современной интерпретации.
Неожиданное решение, поскольку пьеса Светланы Тишкиной «Ложь во спасение», ставшая основой спектакля, относится к драматургии именно остро полемической, берущей истоки из нарратива газет и телепрограмм.
Когда я читала саму пьесу, то физически ощущала ярость человека, готового до хрипоты, до сорванного голоса отстаивать свои убеждения, отбиваться от наглости пропаганды, защищая собственные достоинство и здравомыслие. Ярость того, кто отказался следовать повестке Майдана и не побоялся говорить об этом вслух, кипит буквально в каждой строчке. Отсюда резкость, непримиримость, категоричность фраз. Именно из этой ярости и разгорелись события 2014 года.
Озвучить такое и не превратить спектакль в митинг невозможно. Ведь пьеса «Ложь во спасение» максимально заряжена аргументами и контраргументами, её высказывание близко к крику.
Однако митинги остались в прошлом, словесные баталии перешли в бои настоящие. Что делать? Повторять со сцены то, что воспламеняло сердца 10 лет назад? В ситуации после начала СВО этого уже недостаточно. И драматург находит действенное решение: вложить часть пропаганды в уста ребенка, русскоязычного мальчика, которому довелось расти в период насильственной украинизации.
Вот он, момент, переводящий тему в перспективу будущего. Снижается накал непримиримости, уходит взрослая убийственность аргументов, возрастает уровень терпения и ответственности за каждое произнесённое слово. Надо объяснять. Надо переубеждать. Без этого тупик. Вечный подвал, ловушка.
То, как ищет подход к своему же ребенку взрослая женщина, мать, сама лишь на горьком опыте осознавшая собственные ошибки, становится центром истории и поражает проявленным самообладанием.
Поскольку вся пьеса сконцентрирована, сжата до этого пронзительного этюда заботы матери о больном сыне, на первый план выходит актерская игра. Анна Киреева в роли Инны, жительницы Лисичанска, укрывающей больного сына в подвале, просто невероятна!
Видела её до этого в спектакле «Вечно живые» в роли Вавы и уже тогда заметила её умение через грубоватую простоту передавать искренность характера, показывать совестливость простого человека, которого можно сбить с толку, но который, рано или поздно, сам увидит отличие правды от кривды.
В «Серой зоне» Анна Киреева отыгрывает момент встречи с мужем ополченцем таким признательным взглядом, таким непроизвольным дрожанием подбородка, таким глубоким вздохом... Что момент объединения расколотой семьи бьёт по эмоциональному воздействию все словесные диспуты. Эти когда-то самые родные люди снова вместе. И всё это передано без слов, проживанием замешательства и узнавания.
Вот она, сила актёрской игры, сила сцены!
Роль 10-летнего мальчика Ромки ещё одна безусловная удача спектакля. Актриса Мария Швыдко перевоплощается в угловатого подростка, ещё полностью зависящего от матери, но уже старающегося примерять на себя взрослые слова и поступки. Достоверность переданного физического состояния болезни, нездоровья доводит до мурашек, заставляет ёжиться от надсадного кашля.
Как мастерски передана пластичность подростковой психики, которую ещё можно повернуть, скорректировать вовремя сказанным словом, поданным примером... Как достоверно воспринимается режиссёрское решение показать внутреннюю трансформацию Ромки детским рисунком в финале...
Как мастерски передана пластичность подростковой психики, которую ещё можно повернуть, скорректировать вовремя сказанным словом, поданным примером... Как достоверно воспринимается режиссёрское решение показать внутреннюю трансформацию Ромки детским рисунком в финале...
Когда женщины берутся писать пьесы о войне, ставить спектакли о войне и играть роли о людях, оказавшихся на войне, получаются истории о жизни, человеколюбии и любви.
«Серая зона» ещё раз демонстрирует, насколько, с появлением спектаклей на тему СВО, изменилась палитра человеческих состояний, представленных на театральной сцене. Какие потрясающие примеры самопожертвования, раскаяния, единства, принятия, прощения, взаимопомощи и взаимной поддержки появились в череде актёрских работ.
Здесь есть, что играть, здесь есть, о чём задуматься, сопереживая игре.
Произошёл тот самый рост ставок, о котором с придыханием говорят адепты голливудских сценариев. Только ставки действительно взлетели до небес: от богатства и самоутверждения до жизни самых родных и близких.
Взять пьесу луганского автора, лично пережившего информационную войну, сохранить в ней взрослый нерв, но вывести на первый план историю ребёнка, которому предстоит выправлять искорёженный мир вместе с мамой и папой — это мудрое и взвешенное решение. Так в репертуаре театра Российской Армии появилась действительно стоящая работа.
Интервью с драматургом Светланой Тишкиной, автором истории Ромки и Инны, можно почитать здесь.
В «Серой зоне» задействована ещё одна пьеса, давшая название всей постановке. Об этом тексте Ольги Манько я напишу отдельно.
Здесь есть, что играть, здесь есть, о чём задуматься, сопереживая игре.
Произошёл тот самый рост ставок, о котором с придыханием говорят адепты голливудских сценариев. Только ставки действительно взлетели до небес: от богатства и самоутверждения до жизни самых родных и близких.
Взять пьесу луганского автора, лично пережившего информационную войну, сохранить в ней взрослый нерв, но вывести на первый план историю ребёнка, которому предстоит выправлять искорёженный мир вместе с мамой и папой — это мудрое и взвешенное решение. Так в репертуаре театра Российской Армии появилась действительно стоящая работа.
Интервью с драматургом Светланой Тишкиной, автором истории Ромки и Инны, можно почитать здесь.
В «Серой зоне» задействована ещё одна пьеса, давшая название всей постановке. Об этом тексте Ольги Манько я напишу отдельно.
Представить на сцене монолог-исповедь старшего поколения, выросшего в советские времена, выпало уроженке Донецка и заслуженной артистке России Инне Серпокрыл.
Она открывает спектакль историей Анны, уезжающей из родного дома к дочери в Россию и рассказывающей о пережитом. В день представления Инна Серпокрыл отмечала день рождения и играла потрясающе откровенно. Грусть счастливых воспоминаний о добрососедстве, едкая горечь от осознания реальности, страх, ужас того, через что пришлось пройти... Это было сильно, это было мощно и по-граждански, и по-человечески.
Она открывает спектакль историей Анны, уезжающей из родного дома к дочери в Россию и рассказывающей о пережитом. В день представления Инна Серпокрыл отмечала день рождения и играла потрясающе откровенно. Грусть счастливых воспоминаний о добрососедстве, едкая горечь от осознания реальности, страх, ужас того, через что пришлось пройти... Это было сильно, это было мощно и по-граждански, и по-человечески.
Драматурги: Ольга Манько, Светлана Тишкина
Продолжительность: 1 час без антракта
12+
Режиссёр-постановщик – Юлия Шульева
Художник-постановщик, художник по костюмам – Николай Давыдов
Художник по свету – Валерий Кононенко
Продолжительность: 1 час без антракта
12+
Режиссёр-постановщик – Юлия Шульева
Художник-постановщик, художник по костюмам – Николай Давыдов
Художник по свету – Валерий Кононенко
Композитор – Ксения Кручински